--------------------- О персонаже ---------------------
    «Золотой мальчик», «ангел, а не ребёнок», «чудное дитя» - эти и ещё с десяток прозвищ, которыми щедро одаривали маленького большеглазого и темнокудрого Гарри его многочисленные тетушки, существовали не долго. Первой сдалась тетушка Маргаретт, после того, как «золотой мальчик», решив научить летать её болонку, приклеил к той огромные и уродливые картонные крылья; последней не выдержала тетушка Агата, обнаружив свою дочь в компании пятилетнего «чудного дитяти»,  увлеченно исполняющего роль гинеколога. Разочаровав родню и скатившись до «бесенка, а не мальчишки», Гарри, по крайней мере, твердо уяснил, что отныне и впредь не станет связывать свою судьбу ни с медициной, ни с авиацией.
   Школа-пансион для мальчиков, куда попал Гарри по воле горячо любящих его, но измученных донельзя его же выходками родителей, тоже не слишком помогла в определении будущей профессии, зато научила как плеваться из трубочек, подкладывать одноклассникам в постель лягушек и с ходу придумывать сто и одну причину невыполненного домашнего задания.  Как при всём этом Гарри удавалось вполне успешно сдавать экзамены остается загадкой, ответ на которую спишем на его природную сообразительность, живой ум и прекрасную память.
     Все изменилось, когда Гарри исполнилось тринадцать и на волнах бурлящих гормонов к нему пришла первая любовь – всеобъемлющая, слепая и беспощадная. Предмет обожания был не то, чтобы очень красив, но обладал высоким ростом, чистой кожей и голубыми глазами, что с лихвой перекрывало все его недостатки. Жаль только, что юнец, оказавшись созданием привередливым, отклонил ухаживания начинающего Ромео, причём сделал это на глазах у его товарищей, нелестно отозвавшись и об его внешности, и об уме. Отказ Гарри переживал тяжело: страдал, стонал, плакал ночами в подушку и даже начал писать стихи. Мучения прошли через месяц, а вот поэтические способности так и остались.
    Следом за любовью к поэзии пришла и любовь к литературе в целом, определив дальнейший жизненный путь Гарри. Поступление в университет, учеба, бакалавриат, магистрат, написание диссертации, защита докторской, преподавание, издание исследований – время шло, превращая Гарри в профессора Гаррисона Вустера – высокого, полного, седеющего джентльмена, известного на весь университет своими эксцентричными выходками. Прийти на занятия в костюме короля Артура и заставлять опоздавших студентов клясться в верности английской литературе? Предложить аудитории препарировать мышей в рамках изучения «Франкенштейна»? Перенести лекцию в университетский сквер и дать задание засеять поле ячменя, орудуя только деревянной лопатой в лучших традициях Робинзона Крузо? Сколько угодно! Да и заведующий кафедры – профессор Томпсон, уже несколько лет пытающийся избавиться от чудаковатого мистера Вустера, получил своё оруэлловское прозвище «Визгун» также не без прямого участия оного.
   В общем и целом, профессор Вустер – личность видная и окруженная мифами не меньше древнегреческих богов. Что из этих мифов правда, а что вымысел – сказать сложно. Для одних студентов он - чудаковатых профессор, проницательный и саркастичный, для других – изверг, который ни за что не поставит зачет за просто так. Для начальства – постоянный источник и беспокойства (кто знает, что он выкинет в следующий раз?) и гордости (один из самых крупных филологов страны в преподавательском штате – кто же от этого откажется?). Для своего лечащего врача Вустер, с его неуёмной любовью к жареному и сладкому, постоянным курением трубки, лишним весом и перенесенным инфарктом, ходячая и отказывающая лечится проблема. А есть ещё и другой Гарри – удивительно чуткий и ранимый, пишущий стихи и никому их не показывающий, знающий, что никакой инфаркт не сравнится с болью от разбитого сердца, страдающий от своего одиночества. У этого Гарри вечерами скребут на душе кошки, болят ноги, да и жить ему порой, скажем честно, совсем не хочется. Но разве можно вести себя на шестом десятке лет как депрессирующая малолетка? Конечно, нет. А это значит,  что снова стоит накинуть на плечи твидовый пиджак, зажать зубами мундштук трубки и  пора начинать работу над материалом к следующей лекции. Может, заставить студентов написать сочинение на новоязе? А почему бы и нет? Всё-таки, «1984» читают, как-никак.

--------------------- Между нами ---------------------
   О, капитан! Мой капитан! Что бы я без вас делала в этом шумном академическом море английской литературы? Признаться честно, поначалу я вас побаивалась. Ещё бы, стольким студентам досталось от вашего саркастичного остроумия, что с моей стороны было вполне разумно спрятаться от вас на последний ряд. Да только в царстве вашей аудитории ни у кого не получалось остаться незамеченным. Что вы разглядели во мне? Как вам удалось рассмотреть в неприметной тихоне задатки хорошего филолога? Как так получилось, что вы сумели достучаться до той Эльмы, с которой знакомы лишь единицы и знаете то, о чём я вам никогда не говорила, по крайней мере, словами? Ответов у меня нет. Может быть, в этом мире и правда существуют «родственные души», которым плевать и на внешность, и на возраст, и на статус. Знаю точно только одно: вы не просто мой преподаватель, не только руководитель моей исследовательской работы, но ещё, и это главное, друг, тот самый - из настоящих.

Мистер Вустер, мы очень ждем Вас в Прологе!